"Сельские вести" - Общественно-политическая газета Пижанского района

Возрастное ограничение 16+

29 марта 2024

С любовью к малой родине

Чем старше становится человек, тем острее чувствует тоску по малой родине. Вот и я вспоминаю свою малую родину – деревню Нагушу. Откуда произошло её название, мне так и не удалось найти ответ ни в одном архиве. Сейчас деревни нет. Большинство её коренных жителей ушли в мир иной, а кто-то переехал в другое место.
Но помню, что до Великой Отечественной войны в деревне было 50 дворов. Располагались они широко, привольно. Деревня считалась грамотным поселением. В ней была начальная школа, и каждый проживающий в деревне имел образование не ниже 4 классов, а это по тем временам имело большое значение. У каждого дома росли черёмуха, рябина, тополь, а иногда и яблони. По восточной оконечности оврага «Берёзовка» рос могучий, в два мужских обхвата, вяз. В логах, примыкающих к деревне, росло множество ягод земляники и клубники. Дети и взрослые люди каждое лето ходили туда собирать дары природы.
Под горой деревни протекает река Иж. В омутах его старого русла расположены четыре старицы, в которых было множество рыбы. Из этих стариц в реку вытекают ручьи. В их устьях мы, тогдашние мальчишки, ловили на удочку рыбу. Клёв был прекрасный. Никто из нас не возвращался с рыбалки без хорошего улова. А теперь эти старицы заросли травой, рыба погибла, да и рыбачить стало некому. Дети выросли и уехали с родителями в другие места.
Деревня просыпалась рано. Со всех сторон выгоняли на пастбище скотину. Люди спешили на работу: кто на ферму, кто в поле. До сих пор слышу, как в раскрытые окна доносится рокот тракторов, гул комбайнов. В такие дни деревня наполнялась запахом свежеиспечённого хлеба, сена, зерна.
Вот ещё один чудный запах – лёгкого дыма, смешанного с запахом медовых сот. Это мой дедушка, Фёдор Васильевич, хлопотал подле ульев в своём райском саду. У него всегда был хороший взяток мёда. Он его никогда не продавал, а отдавал людям не лечение и приглашал в эти дни деревенских ребятишек на угощение. Мы ели свежеиспечённый бабушкой Анастасией хлеб с мёдом, запивая его водой, и благодарили их обоих.
Ещё один эпизод из моего детства. В деревне жила Анна Петровна Захарова. Она так умела солить и квасить капусту, что равных ей в этом деле в Нагуше не было. В важные праздники к ней за капустой приходили люди. Она угощала всех, никому не отказывала. А сколько она её солила, это известно было только ей одной, но хватало этой капусты на всю деревню.
В Нагуше питались исключительно своими продуктами. Пекли хлеб. Из репы, моркови, брюквы и тыквы делали парёнки. Такая это была вкуснятина, лучше не придумаешь!
Во время войны мужики в возрасте до 40 лет ушли защищать Родину. Большинство не вернулось с войны, остались молодые вдовы с детьми, но старались держаться вместе, заглушая боль трудом и песнями. Длинными зимними вечерами при керосиновой лампе (керосин тоже собирали в складчину) пряли пряжу, ткали холщовые ткани, шили из них одежду, обувь и пели задушевные песни: «Живёт моя отрада», «Тёмная ночь», «В землянке», «В низенькой светёлке».
Я уехал из родного дома 16-летним юношей учиться в речное училище, в город Горький. Потянула меня морская форма и флотская жизнь. После окончания училища я отработал три навигации на Волге. Затем меня призвали в армию. Служил исправно и за ратную службу меня поощрили кратковременным отпуском с выездом на родину.
Приехал в отпуск в Нагушу, где к тому времени осталось лишь 20 домов, но всё ещё была молодёжь, которая вечерами собиралась, в основном, у дома Митиных. Гармонист играл танцевальные мелодии, все пели и танцевали. Иногда ставили на открытый подоконник патефон, и звучали божественные песни Лидии Руслановой. Веселье продолжалось до двух часов ночи.
После войны жизнь стала налаживаться. Но ненадолго. В 80-е годы прошлого века деревни начали исчезать, люди с болью и отчаянием покидали свои дома. К 1990 году не стало и моей деревни. Последним из неё уехал Павел Петрович Лоптев. Как сложилась судьба бывших нагушенцев, мне неизвестно. Правда, некоторые из них летом приезжают навестить свою малую родину, побывать на землях, ранее принадлежащих колхозу «Нагуша», пройтись по «Берёзовке» до вяза, собрать ягод клубники на угоре от «Васькиного лога» до Нагуши, погрустить, вспоминая прожитые здесь годы.
С 18-ю бывшими однодеревенцами я веду переписку и созваниваюсь. Но это уже «молодёжь», которая меня помнит и знает. Спасибо им всем, а живут они от Выборга, Сибири, Урала и до Дальнего Востока. Вот так разбросала судьба моих соседей по Нагуше. Живите все долго и будьте здоровы! А пока мы живы, жива и Нагуша. Нужно об этом помнить. Закончить свой рассказ хочу стихом:

Дом родной я вспоминаю,
Он красивый был такой:
Три окна, одно крылечко,
Палисадник небольшой.
В доме печка и полати,
На окне стоял цветок.
На столе еда простая –
Хлеб, картошки чугунок.
В детстве это всё осталось,
Словно старое кино.
Нет ни дома, ни крылечка,
Да и мамы нет давно...
А за дальним косогором,
За неспешною рекой
Снова слышу мамин голос,
Будто он зовёт домой.


У вас недостаточно прав для комментирования.